От работодателей можно услышать претензию в адрес профсоюзов: вы консервируете отсталые технологии, чтобы сохранить рабочие места, поэтому вы не нужны. Это принципиально ложное мнение. Да, рынок труда сильно меняется, и в ближайшие 20 лет изменений будет еще больше, но профсоюзы должны играть в этом одну из ведущий ролей.
Почему так — обсуждали на конференции по трансформации трудовых отношений. Сейчас лишь ленивый не рассуждает о том, что автоматизация, цифровизация и роботизация меняют рынок труда. Спикеры из выступления в выступление приводят такие цифры: к 2030 году автоматизация может вытеснить от 400 млн до 800 млн рабочих мест по всему миру.
Так ли это и что можно сделать для защиты работников — разбирались на научно-практической конференции “Трансформация трудовых отношений и роль профсоюзов в условиях цифровой экономики”, которую провела 4 февраля Академия труда и социальных отношений (АТиСО). ЛУЧШАЯ ЗАЩИТА ЗАНЯТОСТИ Для начала стоит сразу остановить панику.
Да, в России, по данным экспертов, к 2022 году из-за цифровизации исчезнут 75 млн рабочих мест, но будет создано 133 млн новых! Ведь эту цифровизацию должен кто-то делать. Рабочие места будут, но… другие. Так что переживать нужно не о безработице как таковой, а о том, как переобучить сотрудника колл-центра на специалиста, способного управляться с теми самыми роботами, которые будут звонить вместо него. В лексиконе появляются два новых слова, которые стоит выучить: апскиллинг (повышение квалификации) и рескиллинг (профессиональная переподготовка).
На необходимость таких мер влияют три мировых тренда: глобализация, цифровизация и демография. Игнорировать их не получится, освоенные навыки будут устаревать в процессе трудовой деятельности человека, так что придется регулярно учиться и переучиваться. И наемные работники должны быть максимально адаптивны, чтобы сохранить свое положение на рынке труда. Кто должен нести расходы на обучение? Как показывает практика, компании готовы вкладывать деньги в апскиллинг и рескиллинг своих работников.
Например, “Амазон” на это тратит 700 млн долларов (на 100 тыс. сотрудников), PwC — 3 млрд долларов (на 275 тыс. сотрудников). По расчетам экспертов, деньги, вложенные в обучение сотрудников, окупаются минимум в семь раз. То есть на каждый вложенный рубль получаем отдачу в семь рублей, и эти инвестиции остаются в компании.
В новых условиях именно обучение — гарант востребованности работника, и профсоюзы должны стать локомотивом обучения как для сотрудника, так и для его работодателя. Так считают многие эксперты конференции. В некотором смысле для профсоюзов это будет новым акцентом ежедневной работы, столь же важным, как защита трудовых прав и повышение зарплаты. Однако переобучить получится не всех. Сейчас в России на 10 тыс. занятых в промышленности приходится пять промышленных роботов, а в среднем по миру — 112. В Германии, например, 346, в Сингапуре — более 900. Что будет, если мы выйдем хотя бы на средний мировой уровень? Из производственной сферы будет вытеснена масса работников. Посмотрим, как эту проблему решали раньше. Для борьбы с безработицей после второй промышленной революции в мире сократили рабочий день на треть: с 12 до 8 часов.
Теперь мы стоим на пороге четвертой промышленной революции. — Есть два направления для решения проблемы грядущей безработицы: введение безусловного минимального дохода и сокращение рабочего дня (недели), — говорит профессор кафедры политэкономии экономического факультета МГУ им. Ломоносова Кайсын Хубиев. Какую предпочесть? Не в последнюю очередь это зависит от профсоюзов. НЕСТАНДАРТНАЯ ЗАНЯТОСТЬ Цифровые технологии приводят не только к безработице в определенных секторах экономики, но и к расширению нестандартных видов занятости. Впрочем, сейчас многие институты уже называют их просто “новыми”, как бы признавая, что они уже стали стандартными.
Речь, в первую очередь, о платформенной занятости, самозанятости и удаленной работе. До 5% работников в мире трудятся посредством платформенной занятости, и в пандемию цифры выросли. При этом основной доход от платформенной занятости получает до 40% вовлеченных в нее. Каждый десятый россиянин, по данным опроса ВЦИОМ, называет себя фрилансером или самозанятым. Правда, по данным налоговой службы РФ таких лишь 1,2 млн человек. Что касается удаленной занятости, то сейчас эту форму используют 6% от всех работающих по найму. Понятно, что эти цифры будут расти. Можно ли создавать среди этих работников профсоюзы? — У нас есть институциональная препона, мешающая объединять в виртуальном пространстве тех, кто работает посредством новых технологий вне заводских цехов и вне офисов.